Цветы во льдах
Хорошо, что валар подняли над Миром Анар. Теперь они смогут согреться. И даже хрустальные бусинки льда на лиловых лепестках растают и потекут вниз, вниз маленькими слезинками обожженной холодом красоты. Согреются и оттают. И мы узнаем – слышишь? – все же, узнаем, как они пахнут… Helkalote. Цветы во льдах. Я помню, как нашел тебя, Инглор… Там.. где не было света и тепла. Только ветра и льды, только боль и смерть. Тогда, когда была нам временем – обреченность. Там, где тьма силилась скрыть от нас и estel и Путь.
Я помню твою фигуру, укутанную в теплый плащ. Я помню, как ты отводил глаза и склонял лицо, не позволяя нам, тем, кто шел за тобой, видеть лед, застывавший на кончиках ресниц.
Помню твои пальцы, бездумно ворошащие колкий снег. Я знал, что ты никого не пустишь туда, где плещется твоя боль. Я знал, что никто и никогда не узнает, что за демоны восставали тогда в твоей душе. И какой ценой ты их одолевал – тоже никто не узнает. Но я мог быть рядом. Просто – быть. Сидеть с тобой плечом к плечу и смотреть на те же звезды – холодные и далекие. И молчать. И слушать ветер.
Я помню сейчас тот миг, когда все изменилось вдруг. Когда ты вскинул голову, и звезды воссияли в твоих глазах, превратив серый лед в искрящуюся гладь лесного озера.
И я понял тогда, что ты одержал победу над последним из демонов этой страшной бескрайней ночи. Что ты нашел Ответ… Я помню твои руки – в бисеринках талой воды. Как ты улыбнулся мне и раскрыл ладонь.
Безумен ли был я тогда, поверив своим глазам… Взяв твою ладонь в свою, забывая дышать… «Helkalote», - прошептал ты, ибо казалось, что даже громкий звук способен разрушить хрупкое чудо. Наваждение, морок, бред… В твоих руках – тонкая, покрытая корочкой льда веточка. Вся в цветах. Нежных, крупных, белых и чуть розоватых. Наверное, я плакал. Не помню. Был только льдистый свет звезд. Мороз. Ветер. И цветы в снегу. Как Ответ и как estel для нас. Нет, мы не умрем. Никогда… Никогда… Ни сейчас, ни потом… Никогда… Даже здесь, во льдах, среди тьмы и смерти.. Где цветы пробиваются сквозь лед….
Я жалел только об одном тогда – было так холодно, что мы не могли уловить их аромат... Но мнилось отчего-то, что они пахнут медом и теплой травой. И может быть – морскими ветрами….
- Они пахнут талым снегом, Эдрахиль. Талым снегом и солнцем.
Над головой качались голые ветви ольхи, дальше, за ними – было небо. Обычное, блекло-лиловое вечернее небо в серых длинных облаках. Где-то рядом хлюпала грязь под чьими-то сапогами, негромко переговаривались на синдарине, и низкий человеческий голос все повторял, что нужно бы еще стрел. Холодный мокрый ветер тронул лицо, и с ветвей сорвалось несколько пригоршней снега. Пахло кровью, льдом и затхлой болотной водой.
Эдрахиль попытался подняться, но ощутил резкую боль в плече.
- Отдохни пока, nildo. Орков отогнали за протоку. Вряд ли они вернутся раньше темноты.
Он чуть повернул голову на голос. Финдарато сидел на разрубленном щите. Совсем рядом. Нараменник заляпан грязью и порвана левая наручь. Эдрахиль пошевелился еще раз и понял, что крепко укутан сразу двумя плащами. И нижний – более сухой и теплый – королевского белого цвета.
- Замерзнешь сам…
Инглор медленно улыбнулся, глядя ему в глаза, и промолчал.
- Я ранен?
- Да. Тебя оглушило скользящим ударом в голову. Шлем спас. Но плечо распорото было.
- Я бредил?
- Нет…
- Мне лучше уже. Я в порядке теперь.
- Да.
И, осторожно высвободившись из-под обоих плащей:
- Я пойду к воинам. Им нужна поддержка. И уже почти темно. Скоро бой опять…
- Иди, otorno…
Он кивнул и шагнул прочь, привычно проверяя меч у бедра, кивая кому-то навстречу, вглядываясь в далекие точки орочьих факелов, замечая, что нет кого-то еще среди выживших…
- Эдрахиль, - тихо окликнул его Финдарато.
Он обернулся:
- Да?
И увидел вдруг в руках у короля тонкую темную веточку. Сплошь цветущую нежно-лиловым.
- Видишь?.. В Топях их тоже очень много оказалось. Совсем недавно расцвели. Может, даже вчера…
Эдрахиль почувствовал, что лицо странно свело судорогой. Хотелось разом и рассмеяться и заплакать. Но нельзя было, нельзя. Не теперь.
- Мы пробьемся, aranya, - прошептал он. - Мы непременно пробьемся…
(с) Лалайт Араниэль